Вместо предисловия.

Однажды объявился в Мурманске мой старый приятель — однокашник по Архангельскому морскому техникуму. Мы давно не виделись, переписывались редко, да и то больше обменивались открытками в традиционных предпраздничных перекличках друзей. Встрече обрадовались обоюдно. Я, как водится, накрыла стол, напекла пирогов с палтусом, не забыла приготовить его любимое блюдо — «жареху» из трески по-архангельски, и потянулась нескончаемая беседа. Вспоминали нашу юность, события прошедшей жизни, друзей, и ныне здравствующих, и, увы, уже ушедших.

Заговорили о книгах моего мужа, Николая Николаевича Блинова, — мой гость их знал и отзывался о них весьма одобрительно. И вдруг посреди разговора он огорошил меня вопросом:

— А почему бы тебе, Шура, тоже не взяться за перо? — и добавил: — Жизнь у тебя интересная, профессия необычная, есть о чем рассказать…

От неожиданности я оторопела:

— Ну уж скажешь! Какой из меня писатель? Не умею я сочинять, вот пирог с рыбой испечь — другое дело. А писательством пусть мои мужчины занимаются.

Он засмеялся и снова за свое:

— Пироги печь ты, конечно, мастерица — вон, сколько я их умял. Только зачем же тебе сочинять-то? Ты ничего не сочиняй, просто расскажи о себе, о своей жизни. А мужики пусть помогут, коли потребуется. Я дело говорю, ты подумай все-таки.

— Ладно, — отвечаю, — подумаю.

И стала я думать, есть ли в моей жизни что-нибудь интересное другим людям. Впрочем, в каждой жизни, мне кажется, найдется такое, о чем и рассказать можно, и послушать интересно. Есть, наверно, и в моей. Ну, вот хотя бы то, что профессия у меня необычная, не женская что ли, — судовой механик.

«Механик» — слово-то само по себе мужское, и нет к нему аналога женского рода. К слову «учитель», например, есть — учительница, актер — актриса, портной — портниха. Много профессий, у которых есть женский род. А вот у механика — нету. И у штурмана тоже.

За многовековую историю морского флота сложилось устойчивое представление, что море не для женщин. Даже примета есть во всех странах, на всех морях-океанах: женщина на корабле — к несчастью.

И никто никогда не допускал женщину обучаться морскому делу. Только при Советской власти, уравнявшей женщину в правах с мужчиной, была поколеблена эта традиция. Да и то не безоговорочно: до сих пор продолжаются дискуссии относительно того, целесообразно ли использовать женский труд на морских судах. Одни рассуждают так: работа в море требует сугубо мужских качеств — физической силы, выносливости, мужества и тому подобное, словом, не женское это дело, и баста! Помимо всего, в женщине, если она оказывается в мужском коллективе, видят вечную причину раздоров, психологических драм. А воспитание детей? А семья? Нет-нет, тут и говорить нечего…

Другие, и я целиком присоединяюсь к ним, смотрят на вещи более современно. Действительно, в старые времена, когда суда были несовершенными, когда на них преобладал грубый физический труд, (чего стоила, скажем, работа на мачтах или в кочегарках, под плитами машинных отделений) женщине все это было не под силу. Теперь-то не так. На современных судах, больше похожих на плавучие фабрики и комфортабельные гостиницы, условия жизни и работы мало отличаются от береговых.

И потом, само время показывает, что все больше женщин связывают свою жизнь с морем: врачи, повара, рыбообработчицы, прачки. И никаких особых драм не возникает, не нужно преувеличивать.

 — Да, — говорят скептики, — но это типично женские профессии. Временная работа. А вот механик или штурман?

— Давно уже доказано, — возражают сторонники равноправия, — что женщины у нас наравне с мужчинами могут выполнять любую работу, в том числе самую тяжелую. И никакой тут особой специфики нет…

—  Ну, не скажите…

И словесные баталии продолжаются.

Я подумала и решила вмешаться в этот спор. Впрочем, никаких доводов «за» или «против» приводить не стану. Я просто расскажу про свою жизнь.